Даже краткий перечень нарушений, допущенных во время следствия и в ходе только начавшегося судебного разбирательства, занимает 14 полных листов
11 августа в Северо-Кавказском военном окружном суде г. Ростова-на-Дону прошел отбор присяжных заседателей для участия в слушаниях по делу Зиринова. А уже завтра начинается первое судебное заседание.
На скамье подсудимых оказались шесть человек, которых обвиняют в самых тяжких преступлениях, включая убийство человека и покушение на жизнь. Кроме самого депутата (главного обвиняемого) Сергея Зиринова в преступлениях обвиняются как будто бы его сообщники: Карник Асланян, Эдуард Паладьян, Амар Сулоев, Анастас Тильгеров, а также Евгений Александрович. Однако фигуранты громкого дела свою вину не признают. Абсурдность и нелепость обвинений очевидны.
Многие юристы, хоть немного знакомые с обстоятельствами этого дела, называют его более чем странным. На скамье подсудимых оказались люди, которые до этого не имели никаких проблем с законом. Успешные предприниматели и бизнесмены, государственный служащий, многократный чемпион мира. Как будто следствие куражилось, выбирая подходящих на роль «бандитов» людей из окружения Зиринова, сплошь состоящего из интеллигентных и респектабельных людей. Более того, в обычной жизни этих людей мало что связывало между собой. В результате следствие представило обществу очень странную банду и самую, пожалуй, неумелую на свете. Предприниматели, кандидат наук, чемпион мира, водитель – получается, что все они объединились не для того, чтобы укрывать доходы от налогов или заниматься незаконным предпринимательством, или мошенничать с госимуществом... Тут еще можно было бы найти какую-то логику. Весь этот разношерстный и малознакомый друг с другом народ «организовал банду», чтобы якобы совершить убийства, причем раз в десять лет. Более чем странная специализация.
В распоряжении редакции DonDay.ru оказался документ, подготовленный одним из адвокатов по делу Зиринова. Более 14 страниц краткого описания всех нарушений, которые были допущены в ходе следствия и даже в ходе только начавшегося судебного разбирательства.
Это главный вопрос, который задают адвокаты. 2 марта 2015 года судья Краснодарского краевого суда Поддубный продлил меру пресечения обвиняемым до 5 августа 2015 года и назначил предварительное слушание по делу на 12 марта. И сторона обвинения, и сторона защиты, и судья понимали, что предстоят долгие и сложные разбирательства. Однако дело получило совершенно другой оборот. 24 марта в Верховный суд РФ поступило ходатайство от заместителя генерального прокурора РФ об изменении территориальной подсудности в порядке ст. 35 ч. 4 УПК РФ и передаче уголовного дела для рассмотрения в Северо-Кавказский военный окружной суд в г. Ростов-на-Дону.
Прокурор аргументировал это тем, что якобы обвиняемые обладают обширными связями среди бывших и действующих сотрудников Краснодарского краевого суда и правоохранительных органов региона. Существует реальная угроза личной безопасности проживающих на территории Краснодарского края участников судебного разбирательства, в том числе присяжных заседателей, их близких родственников и иных лиц.
Адвокаты обвиняемых считают, что ходатайство поступило в Верховный суд РФ с нарушением процессуальных правил, а именно 11.03.2015 года, то есть более чем через 20 дней с момента поступления уголовного дела в суд и более чем через неделю с момента начала судебного разбирательства (02.03.2015 года), что уже само по себе исключает возможность рассмотрения такого ходатайства судом. Более того, ходатайство не содержит обоснования наличия реальных угроз потерпевшим и свидетелям конкретными доказательствами и носит абсолютно голословный характер.
Сам факт подобного изменения подсудности без согласия обвиняемых нарушает их конституционное право на рассмотрение дела по их обвинению тем судом и судьей, на территории юрисдикции которого совершено преступление. Адвокаты приводят еще множество других оснований, по которым дело не могло быть перенесено из одного суда в другой. Но оставим законы тем, кто в них разбирается лучше. Мы же зададим себе лишь один вопрос: означает ли перенос дела из суда Краснодарского края в Военный суд в Ростове-на-Дону то, что Верховный суд РФ считает, что судьи в Краснодарском крае не способны принять законное решение в ходе судебного разбирательства? Если да, то чего стоит такой суд?
Сами адвокаты утверждают, что цель такой странной комбинации:
1) затруднить возможности защиты по обеспечению явки в суд свидетелей со своей стороны;
2) затруднить или исключить возможность непосредственного допроса в судебном заседании ранее осужденных «досудебщиков» Сапожникова и Мирошникова, допрос которых по видеоконференцсвязи не исключает условий возможного вмешательства и корректировки их показаний заинтересованными сотрудниками, осуществляющими оперативное сопровождение по делу;
3) скрыть недостатки следствия.
Как расследовали дело Зиринова
Известно, что наше гуманное государство дает право на защиту всем, кто в ней нуждается. И если у вас нет адвоката, государство обязано предоставить вам его бесплатно. В деле Зиринова «щедрость» государства просто не знала границ.
С первых допросов в отношении задержанных массово применялись незаконные методы ведения дознания и следствия в виде пыток, избиений, угроз, шантажа. С первых дней всем были навязаны бесплатные «адвокаты по назначению органа следствия». Их юридическая помощь сводилась не к обеспечению хотя бы элементарных прав задержанных, а к участию в следственных действиях в любое удобное для органа следствия время (хотя бы и ночью), некоторые из них являлись бывшими сотрудниками правоохранительных органов и лично были знакомы с сотрудниками следственной бригады.
Более того, адвокаты, пытавшиеся войти в дело по соглашению с родственниками задержанных, к делу не допускались по несколько месяцев. Им показывали якобы добровольно написанные задержанными заявления о том, что они не желают иметь адвокатов по соглашению и жаждут адвокатов по назначению. Как следствие, в материалах дела появились протоколы допросов задержанных, содержащие признания в самых невероятных преступлениях. Когда читаешь эти показания, невольно приходят в голову признания, которые делали известные советские деятели в период сталинских процессов.
Надуманность и недостоверность многих признаний становится очевидной при проверке на идентичность между собой. То есть так называемые «признательные показания» Мирошникова, Сапожникова, Асланяна и Тильгерова при сравнении между собой изобилуют явными противоречиями. Хотя, казалось бы, если люди рассказывают правду об одном и том же событии, то их изложения должны совпадать и могут разниться лишь в мелких несущественных деталях, объяснимых особенностями памяти и восприятия.
Все обвиняемые по этому делу обратились с жалобами в различные инстанции на незаконные методы ведения дознания и следствия. В частности, они утверждают, что в период нахождения дела в производстве у следователя Бадалова были совершены массовые нарушения их прав. Так, Паладьян подвергался многочисленным пыткам и избиениям, Асланян, Тильгеров и Александрович - шантажу, психологическому давлению и угрозам отнять имущество, создать препятствия к осуществлению бизнеса и сложности перед законом для членов их семей и т. д.
Особое значение при анализе нарушений в ходе следствия имеют обстоятельства, связанные с реализацией прав обвиняемых при назначении экспертиз. По делу проведено около 100 судебных экспертиз. Практически по всем экспертизам ознакомление обвиняемых с постановлениями о их назначении было осуществлено с нарушением норм УПК. Были допущены грубейшие нарушения в виде проведения экспертиз за рамками процессуальных сроков следствия, без ознакомления с постановлениями об их назначении и с заключениями экспертов.
Бесконечный список нарушений
Расследование уголовного дела превратилось в сплошной конвейер нарушений закона, утверждают адвокаты в своей справке. Вот одна из цитат: «Оперативное сопровождение по делу осуществлял сотрудник УФСБ Краснодарского края Турбин, лично неоднократно отличившийся фактами грубого нарушения прав обвиняемых. Широкий набор средств, примененных следственной бригадой в целях фальсификации обвинения, отличается сочетанием угроз и прямого насилия (пыток). Такие нарушения стали возможными в результате личного участия в этом отдельных следователей следственной группы, в частности Бадалова В. Э., неоднократно проявлявшего личную заинтересованность в нарушениях прав обвиняемых».
В течение 3-4-х месяцев к задержанным не допускались адвокаты по соглашению. При этом активно привлекались местные адвокаты по назначению органа следствия, некоторые из них являлись бывшими сотрудниками правоохранительных органов и хорошо знали следователя Бадалова. Расхожая мотивировка следователя Бадалова при отказе в допуске адвоката по соглашению: «Я вас не знаю, поэтому вас не будет. А их (по назначению) я знаю, поэтому они будут». Приглашенные по назначению органа следствия адвокаты не только не защищали права своих подзащитных, но и потворствовали следователям и оперативникам в незаконных методах собирания доказательств. В результате таких действий были получены под давлением, а в отдельных случаях - и под пытками (Паладьян и Асланян), показания, легшие в основу обвинения некоторых из обвиняемых и в целом по делу. Адвокаты по соглашениям были допущены к делу только после того, как незаконно полученные показания были закреплены допросами в присутствии «ручных» защитников, а по делу были назначены новые руководители.
Кстати, сразу после этого обвиняемые стали менять показания, отказываясь от ранее данных. Потоком пошли жалобы на следователей Следственного комитета, сотрудника ФСБ Турбина и адвокатов по назначению. Все жалобы на действия следствия и оперативных сотрудников, в том числе по фактам пыток и давления, рассматривались формально. Выделялись в отдельные производства, направлялись для проверок в другие подразделения, где выносились постановления об отказе в возбуждении уголовных дел, без каких бы то ни было проверочных действий.
Очень разительным, с точки зрения количества нарушения прав обвиняемых, является пример Паладьяна. У этого обвиняемого менее чем за полгода сменились 17 адвокатов, которые назначались органом следствия. При этом ни один из них не вступил в дело в полном объеме. О какой защите может идти речь, когда адвокаты даже не знакомились с материалами дела? Самого Паладьяна возили по различным ИВС, где его подвергали избиениям, пыткам, жесткому психологическому давлению.
Из уголовного дела были изъяты доказательства оказанного давления (видеозаписи следственных действий, на которых могли найти отражение нарушения УПК РФ и прав обвиняемых, видеозаписи допросов, в частности видеозаписи допроса Тильгерова А. Н. от 05.04.2013). В случае с Паладьяном заключение первой судмедэкспертизы установило наличие следов ожогов электрическим током на теле последнего. Но следствие настояло на «второй экспертизе», и следы пыток на теле Паладьяна были сведены к незначительным повреждениям, возможно, причиненным в результате якобы применения обоснованных мер силового задержания.
Адвокаты утверждают, что следователи не гнушались угрозами создания невыносимых условий жизни родным и близким, арестами имущества и предприятий, фальсификацией доказательств обвинения кого-либо из родных и незаконным привлечением их к уголовной ответственности (от подброса наркотиков до ложных заявлений о мошенничестве). Дача показаний в таких случаях выглядела как торговля: одни не приводят свои угрозы в исполнение, а другие дают показания в желаемой следствием редакции. В таких случаях обвиняемые подписывали протоколы допросов, не читая. Участвовали в срежиссированных постановках проверок показаний на местах (Мирошников и Сапожников, Паладьян, Асланян, Тильгеров и др.). Присутствовавшие при таких «следственных» действиях адвокаты по назначению играли в лучшем случае роль статистов, в худшем – уговаривали своих подзащитных вести себя послушно и выполнять все требования «режиссеров».
Многие свидетели давали показания с применением к ним угроз привлечения к уголовной ответственности, создания проблем по работе и в семьях.
Работа адвокатов по соглашению выявила наличие у большинства обвиняемых алиби или иных обстоятельств, которые разрушают обвинение. При этом обвиняемые, отказавшиеся от ранее данных показаний, не решаются сообщать о свидетелях, опасаясь, что на них окажут давление, примеров этому достаточно.
Кому это выгодно?
Фигуранты этого «странного» уголовного дела имеют одну общую особенность. Никто из них никогда не был судим и не имеет никакого криминального прошлого. Напротив, каждый состоялся на вполне легальном «мирном» поприще. Им всем было, что терять. Адвокаты обвиняемых уверены, что в этом и кроется ключ к разгадке этого дела. Имущество каждого представляет интерес с точки зрения возможного рейдерского захвата. Аресты имущества не только фигурантов дела, но и их родственников и друзей следствием были без достаточных и необходимых оснований осуществлены задолго до предъявления фигурантам дела обвинения. А обвинение в организации банды могло стать оправданием действий по аресту и захвату их имущества. К тому же вдумайтесь в сумму заявленного морального и материального ущерба против фигурантов дела Зиринова - три миллиарда рублей! Для сравнения: по кровавому кущевскому делу потерпевшими была заявлена сумма в два раза меньше, хотя несчастных жертв насчитывалось по резонансному делу в шесть (!) раз больше!
Вот лишь краткие характеристики подозреваемых по делу Зиринова.
Сергей Зиринов
Владелец или участник предприятий, гостиниц и ресторанов, участник строительных объектов и т. п. Размеры его капитала и долей в бизнесе являются очень лакомым куском на черноморском побережье для заинтересованных структур.
После задержания Зиринова предпринимались многократные попытки захвата его имущества, а также имущества, принадлежащего его родственникам и партнерам по бизнесу. Причем во всех случаях в этих действиях участвовали сотрудники силовых структур.
Так, ранее судимый Палий, как установило следствие, действовал при поддержке Турбина и требовал от родственников семьи Зиринова 400 млн рублей, которые Зиринов якобы ему должен. При передаче 7 млн рублей Палий был задержан сотрудниками ГСУ СК РФ по г. Москва и заключен по стражу по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ. В настоящее время уголовное дело в отношении мошенника Палия утверждено московской прокуратурой и передано в Анапский городской суд.
Более того, в ходе допроса руководства администрации Анапы было установлено, что сотрудниками ФСБ Турбиным и Костиным был составлен список гражданских дел, пересмотр которых необходимо инициировать администрацией города-курорта с целью изъятия активов у родственников и знакомых Зиринова. Администрацией было подано около 40 заявлений о пересмотре гражданских дел, начиная с 2005 года, наложены аресты на земельные участки, объекты недвижимости. Следует сказать, что судебной коллегией по гражданским делам Краснодарского краевого суда и Арбитражным судом Краснодарского края практически все заявления администрации Анапы признаны необоснованными.
Карник Асланян
У отца Асланяна имеется две гостиницы, которые как имущество и объект бизнеса представляют интерес для возможных рейдеров. Европейский суд по правам человека недавно принял к рассмотрению жалобу Асланяна. Она уже коммуницирована, властям РФ направлен запрос, в ответ власти должны предоставить письменные объяснения, а затем будет рассмотрение.
Евгений Александрович. Кандидат юридических наук. Служащий суда, прошедший все ступени карьерного роста в судебной системе Краснодарского края от администратора районного суда до помощника председателя суда субъекта Федерации. Его задержание и привлечение к уголовной ответственности было связано с намерением опорочить судебных чиновников, с которыми он знаком, а также связать их с Зириновым.
Эдуард Паладьян
60-летний торговец подержанными автомобилями Паладьян содержится под стражей по данному делу только за то, что, зарабатывая себе на хлеб, перепродал автомобили, на которых, возможно, в последующем кем-то были совершены преступления.
Анастас Тильгеров
Просто является узнаваемым в городе предпринимателем, сдающим в субаренду помещения отремонтированного и приведенного в пригодное к использованию состояние здания в прибрежной полосе. Он очень общительный и безотказный в просьбах о помощи человек. Находится под стражей только потому, что оговорен лицами, пытающимися скрыть или размыть свою ответственность за возможно совершенные ими действия.
Большинство показаний он давал под давлением. При этом многочисленные жалобы Тильгерова в прокуратуру Краснодарского края, Генеральную прокуратуру, ГСУ СК РФ и т. д. остались без ответа.
Тильгеров требовал, чтобы независимые эксперты проверили его на детекторе лжи. Вместо этого следственный орган назначил экспертизу региональному эксперту, который, окончив ее в начале декабря 2013 года, выдал результат следствию лишь в начале февраля 2014 года, «утратив» при этом графики-полиграммы, которые и являются предметом «прочтения» для формирования выводов эксперта. Исследованное специалистами «Эксперт-Бюро-Полиграф» вышеуказанное заключение ПФИ признано проведенным с грубейшими нарушениями методик проведения подобных исследований и не может быть признано достоверным.
Амар Сулоев
Амар Сулоев является успешным спортсменом, узнаваемым не только в стране, но и в мире, полностью самодостаточным 38-летним человеком, никогда не интересовавшимся ничем, кроме спорта, и не имеющим ничего общего с криминалом. Он был помещен под стражу по абсолютно надуманным обвинениям, только по причине того, что оказался знаком с Сапожниковым, также увлекавшимся спортом спецназовцем ГУВД Москвы.
Адвокаты убеждены, что главная цель дела Зиринова на этапе предварительного следствия — подготовка основания для торга, согласно условиям которого Зиринов должен был «завести» в свой бизнес людей Турбина и заплатить 10 млн долларов за возможность вернуться в Россию. Именно этим объясняется тот факт, почему Зиринову дали возможность улететь в отпуск в Арабские Эмираты, а массовые аресты и обыски начались сразу после его отлета в Дубай. Однако его внезапное возвращение и отказ от навязанной сделки подвигло Турбина и Ко изменить стратегию «отжима» — Зиринов был арестован, также были наложены аресты на счета и имущество предприятий, принадлежащих семье Зириновых. Последующие полгода Турбин лично шантажировал экс-депутата драматическими последствиями как для него лично, так и для всей семьи.
После категорического отказа в деле Зиринова тотчас всплыли два новых эпизода, основанные на нераскрытых в Анапе убийствах. В результате дело Зиринова приобрело еще более кровавый оттенок, а его предприятия сразу подверглись рейдерским атакам.
Последующие смены следственных бригад так и не смогли больше ничего инкриминировать кубанскому бизнесмену, а дело Зиринова по-прежнему было основано только лишь на основании показаний «досудебщиков». Другие подозреваемые свою вину не признали.
Адвокаты уверены, что докажут суду присяжных, что дело сфабриковано. Оно и сейчас трещит по швам, однако «честь мундира» заставляет сторону обвинения защищать в суде многочисленные ошибки и нарушения следствия.
