Казалось бы, эти свидетели стороны обвинения дадут важные показания, на 100% изобличающие подсудимых. Однако этого не произошло за все полгода, что длился их допрос.
Судебные заседания по делу кубанского бизнесмена Сергея Зиринова начались в Северо-Кавказском военном окружном суде в августе прошлого года. На скамье подсудимых оказались шесть человек, которых обвиняют в тяжких преступлениях. Кроме самого экс-депутата регионального парламента (главного обвиняемого) Сергея Зиринова в преступлениях обвиняются Карник Асланян, Эдуард Паладьян, Амар Сулоев, Анастас Тильгеров, а также Евгений Александрович. Однако фигуранты громкого дела с самого начала не признают свою вину. К тому же, заседания в военном суде над гражданскими лицами из Анапы ознаменовались чередой скандалов: сначала единственного адвоката Зиринова Анну Ставицкую судья убрал из процесса, а затем доводы прокуроров посыпались, словно стены карточного домика.
Первым во время судебного процесса слово было предоставлено свидетелям стороны обвинения. Казалось бы, эти люди дадут важные показания, на 100% изобличающие подсудимых. Однако этого не произошло за все полгода, что длился их допрос: одни путались в показаниях, другим не позволили рассказать все в ходе заседаний, а некоторые открыто говорили о давлении на них.
Адвокаты Сергея Зиринова и других подсудимых не раз заявляли, что в показаниях свидетелей и участников по делу есть масса противоречий и нестыковок. И это стало еще более очевидным при допросе первых же ключевых свидетелей обвинения: «досудебщиков» Дмитрия Сапожникова и Андрея Мирошникова, заключивших со следствием сделку. Они, по версии следствия, были исполнителями убийств, инкриминируемых подсудимым.
Однако, оба свидетеля отказались давать показания в суде, сославшись на Конституцию. При этом, когда Андрей Мирошников захотел рассказать суду, каким образом появились в деле его показания и как они были получены, судья тут же лишил его слова на все время, что зачитывались прежние показания Мирошникова.
Весь процесс прокуроры лишь зачитывали показания ключевых свидетелей или демонстрировали видео их допросов на предварительном следствии, но не дали адвокатам возможность допросить их. Непонятно почему, раз их прежние признания были столь чистосердечны. При этом защитники уже осужденных по досудебному соглашению свидетелей не раз заявляли, что на их клиентов оказывалось давление.
«Спрятанный» свидетель
Самым странным эпизодом процесса стало оглашение показаний некоего Артура Лусикяна - человека, который, по версии следствия, избавился от оружия, из которого стреляли в атамана Нестеренко. Из его показаний, данных на предварительном следствии, следовало, что он выбросил сумку с автоматом в пруд.
Показания этого человека появились в суде в самый разгар процесса. В протоколе осмотра места происшествия в поселке Гай-Кодзор Анапского района было указано, что следователи вытащили сумку с автоматом «ВАЛ», которую ранее Лусикян якобы туда выкинул по указанию Сергея Зиринова. Но оказалось, что обвинение не может представить присяжным самого свидетеля Лусикяна. Тот якобы уехал из России еще 2013 году.
При этом у защиты есть информация, что Лусикян давно вернулся в Россию и ни от кого особо не скрывается. Судья отказался проверить эту информацию. Зато поверил гособвинителям на слово, тем самым оборвав любую возможность найти этого свидетеля. Вместо «живых» показаний присяжным зачитали старые протоколы и показали оперативное видео, из которого ясно только одно – Лусикян сильно напуган и не может связать внятно ни слова. Защита уверена, что его допрос в суде помог бы разъяснить многие обстоятельства, в том числе и то, был ли сам факт передачи оружия. Однако стороне обвинения явление суду важного свидетеля было невыгодно. Но почему?
«Тайник» на видном месте
Следующим, кто мог был пролить свет на «преступления» Сергея Зиринова и других подсудимых, должен был стать владелец стоматологической клиники в Анапе Армандж Джалиле. По версии следствия, после покушения на Нестеренко Шолохов (он же Сапожников) приехал в клинику, где спрятал сумку с оружием.
Показания Джалиле сильно расходились с этой версией. По его словам, 22 февраля 2013 года Дмитрий Сапожников действительно приходил к нему в клинику. Он жаловался на зубную на боль, но от лечения отказался. Вскоре в клинику приехали жена и дочь Сапожникова. После того как врач вырвал молочный зуб девочке, они втроем ушли. В клинике осталась сумка, на которую никто не обратил внимания. Ее не прятали. Более того, санитарка во время уборки помещения «таскала ее по полу» с места на место. Через несколько часов в клинику приехали Сергей Зиринов и Амар Сулоев. Кто-то из них взял сумку по пути в ординаторскую доктора. Там они втроем беседовали. Армандж Джалиле не смог пояснить суду, забирал ли кто-то эту спортивную сумку из клиники или нет.
Его допрос так и оставил интригу нераскрытой: что было в сумке, зачем ее надо было оставлять в стоматологической клинике, и вынес ли в итоге Зиринов ее из клиники или нет? Кроме того, в начале допроса Армандж Джалиле заявил, что до встречи 22 февраля он не знал Сергея Зиринова лично, но лечил его детей. Остается непонятным, зачем было прятать сумку в незнакомом месте у незнакомого человека? Обвинение считает, что Зиринов спрятал сумку в клинике, чтобы забрать ее через несколько дней. Но Джалиле несколько раз в суде повторил, что сумка лежала на видном месте и он не видел, как и кто вынес ее из клиники. В конце концов, не проще ли было Сапожникову самому избавиться от автомата сразу же после покушения? К чему такие странные комбинации? И по этому эпизоду свидетеля Джалиле не дали допросить «вживую» - его показания транслировали по телемосту из Анапского суда, словно прокуроры опасались, что свидетель в присутствии земляков дрогнет и «расколется». И опять важный свидетель стороны обвинения не дал внятных и четких показаний, проливающих свет на одну из темных сторон дела.
Послесловие
В течение полугода в суде выступили несколько десятков свидетелей со стороны обвинения. Среди них были следователи, сотрудники полиции, судьи, близкие потерпевших, сами потерпевшие и многие другие. Показания большинства из них явно расходились, а часто просто противоречили тому, что указано в материалах дела. Многие утверждали, что не давали подобных показаний или давали их под давлением.
Так или иначе, но первый и самый долгий этап процесса завершен. Сторона обвинения завершила опросы свидетелей. С 15 марта на судебных заседаниях начнет выступать сторона защиты. Она намерена донести до присяжных, что все фигуранты этого «странного» уголовного дела никогда не были судимы, не имеют криминального прошлого и никогда не имели мотива, а тем более не совершали инкриминируемых им преступлений.
