В поселке Коксовом Белокалитвинского района есть уникальный в своем роде приют. Его обитателей не разделяют ни по полу, ни по возрасту, ни по физическим возможностям. «Матронушка» протягивает руку и беременным, и женщинам с детьми, и инвалидам, и престарелым. Всех, кого принимает приют, на порог так или иначе приводит беда. Здесь редко кому отказывают в помощи. На общественных началах и за счет волонтерских пожертвований приюту каким-то чудом удается держаться на плаву вот уже ровно три года. Более того, за время своего существования он проделал колоссальный путь. Из заброшенного здания профилактория с выбитыми окнами и без всяких коммуникаций приют «Матронушка» превратился в настоящий укомплектованный центр помощи людям, попавшим в беду. За эти годы центр помог 350 матерям и такому же количеству беженцев из Украины. О том, благодаря чему приют продолжает свою работу и двигается вперед, DonDay узнал у директора заведения Ольги Пивоваровой.
- Ольга, в чем особенности работы вашего приюта, кто его основные постояльцы?
- Наш приют можно назвать некой коммуной. На сегодняшний день в нем живут 30 человек, 12 из которых - дети. Это единственный стационарный приют в Ростовской области, где размещаются сразу несколько групп населения. Некоторым также предоставляется работа – у нас работает швейный цех. Во многом схожий приют для женщин есть в Новошахтинске, но он работает на частных началах, а мы - общественная организация. Принимаем мы не только жителей Дона, но и беженцев из Донбасса. Сейчас у нас живут 17 граждан Украины. В основном это женщины и дети.
- Как вы пришли к созданию «дома для всех», что подтолкнуло вас к этой идее?
- Сначала я мечтала о центре для инвалидов, в котором бы принимали и стариков, и молодежь. Когда-то я работала медсестрой в отделении милосердия в доме престарелых в Ростове, на Александровке. Там видела разных тяжелых инвалидов, многие из которых должны были вот-вот уйти из жизни. Это не такие инвалиды, которых все жалеют и по телевизору показывают. Это те, на которых иногда и взглянуть бывает страшно. Но я обратила внимание, что, несмотря на свои патологии, душа у них чище, чем у нас с вами. В них очень много потенциала, на который в госучреждениях даже не смотрят. Задача ведь в основном всегда заключается в том, чтобы накормить и напоить, а о том, как реализовывается человек, мало кто заботится.
Конечно, начать пришлось с «доступной среды»: сделать пандус. Сама работала перфоратором, дрелью, укладывала плитку. Отец-строитель меня многому научил. Но к тому времени идея несколько видоизменилась. Собственный горький опыт подсказал, что в приют следует принимать также и матерей с детьми. Мой первый муж оказался потомственным алкоголиком. После 13 лет совместной жизни я ушла от него с двумя детьми. Мне-то было, куда пойти, но я подумала о тех женщинах, у которых не было никакого выбора.
- Каким образом вам удалось превратить пустое заброшенное здание в приют?
- В мою мечту поверил мой второй муж. Ради этого он бросил свой прежний дом и работу. Мы купили квартиру неподалеку. Благодаря ему в приюте появилась котельная, он сам делал многие хозяйственные и строительные работы. Местный батюшка меня благословил на то, чтобы я начала помогать людям. В качестве старшей сестры сестричества Белокалитвинского района я отправилась на съезд к патриарху в Москву. Там он объявил о начале новой «эры милосердия» и сказал, что 20 лет мы строили храмы, а теперь нам пора помогать людям. Преподаватели из самых различных сфер, в том числе по экономике, медицине, по противоабортному консультированию девять месяцев проводили для нас дистанционные вебинары. Нам дали все инструменты: осталось просто ими воспользоваться. И тогда я разработала проект приюта и защитила его. Сначала на меня посмотрели несколько косо. Я ведь и детей, и стариков, и инвалидов сразу соединила.
Но потом мою работу все же приняли: я смогла доказать, что мой проект – это образ семьи, в которой есть люди разных поколений и физических возможностей. На деле так и получилось – бабушка сидит с ребенком, старшее поколение передает опыт младшему, мамы ухаживают за детьми.
- А что касается финансовой составляющей? Как все-таки удалось оборудовать центр всем необходимым?
- Сначала я выиграла грант РПЦ на инфраструктуру на 1,5 миллиона. На второй грант от Центра творческого развития подрастающего поколения на 870 тысяч рублей мы купили оборудование для детской комнаты. На третий грант – 2,5 тыс. евро приобрели детское питание. Но сначала я пошла к главе администрации района и попросила ключи от длинного-длинного пустого барака площадью 1 200 кв. метров в поселке Коксовом. Чтобы убедить их, я показала презентацию, на каждом слайде которой была изображена комната этого заброшенного здания и стояла надпись: «Здесь будет кухня» или «Здесь будет комната матери и ребенка». Когда мы получили здание, то оно было без всего. На полученные деньги мы оборудовали пищеблок, кроватки, коляски, пеленальные столы, кровати для матерей, шифоньеры, а также поставили швейные машинки. Волонтеры и пожилые стучали молотками, кто-то приносил диваны, а я ходила с нетбуком и искала инвесторов.
Чудесным образом нам удалось добыть котел. По проекту для нашего здания он должен был быть огромным. Только представьте, сколько воды он должен перегнать, если наша теплотрасса в длину целых 450 метров! Стоимость его - 313 тысяч. Когда мы с батюшкой пришли в офис фирмы, которая производит эти котлы, мы хотели договориться о кредите на 5-6 лет. С помощью приемов фандрайзинга, то есть искусства добывания денег для некоммерческих организаций, мы начали рассказывать руководителю о своем начинании. И вдруг на наших фотографиях он сразу увидел свой котел, прервал нас и говорит: «О, так это мой котел в проекте. Ну так я вам его подарю!». Мы рты так и раскрыли. И пяти минут у человека не пробыли.
ПОСЛАНЦЫ «МАТРОНУШКИ»
- Какие люди стали первыми постояльцами приюта?
- Первым человеком у нас был инвалид-колясочник Юра, который живет здесь и по сей день. В 19 лет он был высоким красивым парнем и работал в автосервисе. Однажды он зазевался и угодил под КамАЗ, который несколько раз проехался по нему. Он снял с него скальп, перерезал ноги и передавил мужской орган. Теперь одна нога у Юрки кривая, другой нет, а из мочевого пузыря торчит трубка. Юркина мать-пьяница устроила с подругой пирушку и подожгла дом. В итоге инвалиду оказалось некуда идти. Когда органы опеки сообщили о нем, мы привезли его и стали выкладывать его вещи из сумки. В ней мы с удивлением нашли икону Святой Матроны Московской, именем которой и назван наш приют. Мы поняли, что Юрка – это Матронушкин посланник, которого она прислала к нам, чтобы мы ему помогли. С детства Юрка страдает еще и умственной отсталостью. Ему 29 лет, но он ведет себя, как маленький. Поэтому дети его обожают: все время на нем сидят. Он всегда улыбается. Очень светлый парень.
- Вы говорили о матерях с детьми, попавших в трудную жизненную ситуацию. Чья история вам больше всего запомнилась?
- Наверное, это история первой девушки, которую мы приняли в приют. Она была вся избита, когда пришла к нам. Каково же было мое удивление, когда потом выяснилось, что она – москвичка с тремя высшими образованиями. В поселке Коксовом оказалась из-за мужа. Тот был родом из наших мест, а на москвичке решил жениться, чтобы сэкономить на квартире, когда жил в столице. Когда он уехал на родину, родители стали увещевать девушку, что он ей не ровня. Бедняжку так довели, что она поехала вслед за мужем, да еще и беременная. Когда она приехала по адресу, ее ждал сюрприз: у мужа была другая семья и дети, которым он все это время высылал деньги. Теща ее увидела и начала избивать: с москвичами казачки не церемонятся. У девушки начались преждевременные роды. 7-месячная дочка выжила, но ее отправили в Ростов. Отдавать грудничка врачи еще долго не хотели – думали, у мамы нет даже документов. Тогда она пришла и попросила нас помочь вернуть ребенка. Оказалось, что у себя в Москве девушка регулярно посещала храм Матроны Московской, а когда у нее родился недоношенный ребенок, молилась этой святой о том, чтобы он выжил. За ней и Юркой потянулись старики, инвалиды, которые и предопределили весь дальнейший контингент людей.
- Знаю, что у вас есть губернаторская награда за работу по размещению беженцев из Украины. Как вы справлялись с потоком переселенцев?
- Да, награду мы получили за то, что своей работой сэкономили бюджету Дона около 10 миллионов рублей. Беженцы прибывали к нам с мая 2014 года. Палаточные городки переполнялись, поэтому люди шли и шли. А потом и вовсе стали приезжать автобусами по 40 человек. В нашем приюте каждый день одновременно находились более 150 человек. Благодаря работе волонтеров у нас было все, что нужно: от еды до сланцев. Беженцам мы даже припасы с собой в дорогу давали, когда они разъезжались по России. Устроиться удалось не всем – 20 человек вернулись в приют. Это либо совсем пожилые, либо те, кто не нашел хорошую работу из-за проблем с документами. Некоторые ушли воевать в ополчение. Были также и такие люди, у которых на Украине погибла вся семья, а они остались.
С МИРУ ПО НИТКЕ
- В прошлом году приют «Матронушка» грозились закрыть из-за долгов. Как вам удалось преодолеть эти трудности?
- Предыдущие долги нам простили, а расплатиться за газ нам помог местный храм Казанской иконы Божией Матери. Но коммунальные платежи - это и сейчас для нас тяжкое бремя. Мы всегда нуждаемся. Коммуналка вместе с газом стоит 70 тысяч, за свет - 33 тысячи. Причем нас считают не по тарифу для населения, а как для юрлица. Поэтому требуют предоплату от суммы, которая уже «нагорела». Также у нас есть возможность получить госсубсидию на 500 тысяч рублей. Недавно, в октябре, из религиозной организации мы стали общественной. Теперь нам нужно просуществовать год, до 31 октября, после чего будем подавать заявку на субсидию.
- Есть ли в приюте какой-либо распорядок дня? Какие люди ответственны за работу по хозяйству?
- У нас только три сотрудника – завхоз, директор и психолог. Все остальное делают сами постояльцы. Все сразу понимают, что попали в семью, поэтому соблюдают график уборки. У нас ведь нет иждивенчества. Состав постояльцев постоянно меняется, как только люди встают на ноги. Каждый хлеб свой ест не зря: кто-то готовит, кто-то убирает. То, что мы можем одновременно кормить, одевать и обувать сотни человек, не имея за душой ничего, только веру в Бога, я считаю, что это уже и есть чудо, которое происходит каждый день. Огромное количество помощи мы получаем от обычных людей с помощью социальных сетей. С миру по нитке – голому рубаха. Недавно вот очередная группа волонтеров прибыла. Думали, один-два человека будут, а они целый флешмоб устроили. 12 человек из Новочеркасска приехали с подарками на разрисованных машинах с надписями: «Делай добро» и «Помощь - детям».
- С какими препятствиями приходится сталкиваться приюту, кроме коммунальных платежей?
- Трудности возникают довольно часто. Не все люди, которые приходят к нам в приют, ведут себя должным образом. Попадаются, например, такие матери, которые заворачивают детей в мокрые и грязные пеленки, не ухаживают за ними, не знают, как развести детское питание. В своих детях они часто видят мужчин, которые их бросили, что вызывает у них нервные срывы. Тогда мы вызываем органы опеки.
Также у нас случаются козни от недоброжелателей. Завели мы как-то трех коз, но соседи что-то им подкинули и отравили. Видимо, мы им чем-то помешали. А однажды нам сотворили настоящую диверсию. Заклеили камеру видеонаблюдения и выпустили 36 тысяч кубометров газа. Из-за этого мы и впали в те самые долги. За месяц нам пришел счет на 310 тысяч рублей! Тогда мне сказали: «Ну что, мы тебе крылышки-то обрезали?». Сейчас, слава богу, выкручиваемся. Я считаю, что как бы нас не хотели провоцировать, мы - на правильном пути. Мы всегда занимаем открытую позицию по отношению ко всем. Даже любую вещь, которая нам поступает от волонтеров, мы фотографируем и выкладываем в Интернет. Мы никогда сами никого ни о чем не просим. Люди сами приезжают к нам, смотрят, что нам нужно, привозят, рассказывают друзьям. Получается вот такой вот круговорот добра в природе.
- Какие планы по развитию приюта у вас есть на ближайшее будущее?
- Сейчас мы подаем заявку уже на четвертый грант, на финансирование на 2016-2017 год. Собираемся расширять свое хозяйство – уже сейчас некоторые овощи летом не покупаем. У нас огород есть, куры, собираемся еще грибы выращивать и продавать. А вообще идей очень много. Например, мечтаю привлечь инвесторов и создать при приюте экопоселение. Чтобы в наш казачий край к нам могли приезжать туристы, пить натуральное молоко, жить и работать на ферме, питаться натуральной, а не пластмассовой едой. Но это пока что в планах.
